Какой эффект произвела Седьмая симфония Шостаковича на блокадников и немцев в августе 1942 года.
Еще в середине сентября 1941 года гитлеровская армада подступила к стенам города. Офицеры вермахта в бинокли могли прекрасно видеть проспекты и памятники Ленинграда. Фюрер требовал как можно быстрее взять город. Уже были напечатаны билеты для нацистов на торжественный банкет 9 августа 1942 года в лучшей ленинградской гостинице. Однако очередной штурм захлебнулся, и планы фашистов рухнули. Взбешенные сопротивлением, они продолжили утюжить город тоннами снарядов, бомб и мин, душили его голодом.
Профессору Ленинградской консерватории композитору Дмитрию Шостаковичу власти неоднократно предлагали эвакуироваться. Но он категорически отказывался, более того несколько раз являлся в штаб народного ополчения и просил записать его добровольцем, чтобы с оружием в руках защищать город. К счастью ему отказали, прекрасно понимая, что гениальный композитор неминуемо погибнет в окопах.
Позже он написал в своем дневнике:
"Я начал работать над Седьмой симфонией в самые первые дни войны. В это время, я выполнял две обязанности: композитора и пожарного — дежурил на крыше консерватории и тушил зажигательные бомбы. При этом таскал туда партитуру, не мог от нее оторваться. Не люблю такие говорить про себя слова, но это была самая вдохновлённая моя работа".
Первые три части симфонии были закончены в сентябре 1941 года в блокадном Ленинграде.
1 октября Шостакович вместе с семьей был все-таки эвакуирован — военным самолетом сначала в Москву, а затем в Куйбышев, где 27 декабря была и закончена симфония. Там же с огромным успехом премьера прошла 5 марта 1942 года. Оркестром дирижировал Самуил Самосуд.
29 марта симфония прозвучала в Москве, через несколько месяцев микрофильмы улетели в Нью-Йорк и Лондон...
В мае 1942 года четыре объемные нотные тетради были доставлены в Ленинград. Руководство города считало, что для поднятия духа ленинградцев очень важно исполнить симфонию в блокадном городе. Этот факт так же должен был показать врагу, что город не сломлен и сдаваться не собирается.
Для того, чтобы грандиозная музыка зазвучала в стенах филармонии, необходимо было собрать 80 музыкантов. За месяцы блокады многие из них умерли от голода, сотни воевали на фронтах, некоторые после ранения лечились в госпиталях. По просьбе дирижёра Оркестра Ленинградского радиокомитета Карла Ильича Элиасберга (именно ему поручили исполнение седьмой симфонии Шостаковича) по радио объявили о регистрации оставшихся в живых музыкантов. По фронтам прошел приказ командования об отзыве оркестрантов.
Шатаясь от слабости, бледный и изможденный Элиасберг обходил военные госпитали в поисках музыкантов.
Виртуоза ударных инструментов Жаудата Айдарова он отыскал в морге, где вдруг заметил, что пальцы музыканта слегка шевельнулись.
- Да он же живой! Что же вы его в мертвецкую закатили? - воскликнул дирижер.
Это мгновение стало вторым рождением Жаудата. С огромным трудом медики выходили его.
На первую репетицию оркестра явились люди, обожженные войной, но не сломленные, не отчаявшиеся. Двух альтистов доставили из госпиталя. Тромбонист прибыл с передовой, где служил в пулеметной роте. Валторниста направил в оркестр родной зенитный полк. Раненый осколком контрабасист явился с забинтованной головой.
Огрубевшими непослушными руками музыканты касались струн. Истощенные духовики дрожащими губами пытались извлечь звуки труб, тромбонов и валторн.
Первая репетиция длилась всего полчаса. Ценой огромных усилий музыканты сумели сыграть первую часть симфонии.. Исполнение было далеко от совершенства, не хватало силы, мощи, слаженности. Но Элиасберг, стремившийся всеми силами удержаться с пультом, каким-то шестым чувством понял: симфония будет непременно исполнена.
В течении 2-х месяцев шли репетиции. За это время дирижёру и музыкантам был увеличен паек. Все они находились под наблюдением медиков и постепенно набирали силу, к ним возвращались прежнее мастерство и уверенность.
С каждым разом оркестр звучал все слаженнее. Ударник Айдаров набрал форму и, держал железный ритм, своей вдохновенной игрой словно придавал коллегам дополнительной силы.
В начале августа 1942 года на улицах города появились афиши:
"Управление по делам искусств исполкома Лен горсовета, Ленинградский комитет по радиовещанию, Большой зал Филармонии сообщают, что в воскресенье 9 августа 1942 года, состоится концерт симфонического оркестра. Дирижер - К. И. Элиасберг. Будет исполнена Седьмая симфония Шостаковича (впервые в Ленинграде)".
Точно в назначенный срок - 9 августа — зал Филармонии был до отказа заполнен публикой. В ложе разместились руководители города. Партер и балкон заняли пропахшие порохом балтийские моряки, вооруженные пехотинцы, одетые в фуфайки бойцы ПВО, исхудавшие ленинградские блокадники - в мирное время завсегдатаи Филармонии, а так же известные литераторы: Николай Тихонов, Вера Инбер, Всеволод Вишневский...
Фашисты знали о готовящемся концерте и намеривались мощным артиллерийским огнем сорвать исполнение, "расстрелять музыку".
Однако за час до концерта наши артиллерийские полки обрушили на позиции гитлеровцев лавину огня. Пушечной прелюдией дирижировал генерал-майор Михаил Михалкин.
В результате ни один фашистский снаряд не упал рядом с Филармонией.
В назначенной время Карл Элиасберг взмахнул дирижёрской палочкой, и в зал полилась гениальная музыка Шостаковича.
Победа света и Добра.
Мирно и лирично звучали скрипки, рассказывающие о беззаботном и счастливом бытии.
Но в какой-то момент возникла тема войны — сухая, четкая, жёсткая и страшная. Тревога нарастала. Но в тревожном ритме уже возникала линия сопротивления, линия борьбы добра с вселенным злом. Скрипки и альты запели слаженнее и громче. Они оказались сильнее хаоса разрушения, ужаса войны. Тема нашествия зла сменилась мощной темой ренессанса, символизирующей возрождение красоты из праха и пепла. В заключительной части симфонии музыка звала в будущее, утверждая победу света, добра, гармонии.
Едва стихла последняя нота, на оркестрантов обрушился шквал аплодисментов. На глазах зрителей блестели слезы.
Музыка Шостаковича сумела выразить то, что объединяло людей в невыносимо трудное время: стойкость, жертвенность, любовь к своему городу и вера в победу.
Исполнение Седьмой симфонии транслировалось по радио, изнеможенные ленинградцы приникли к черным кругляшам радиоточек. Улицы и проспекты так же заполнила музыка. Ее передавали громкоговорители городской радиосети.
Музыку слышали не только жители города, но и осадившие Ленинград немцы.
Много лет спустя турист из ГДР Фриц Херман, попавший в плен в ходе прорыва блокады, прошедший сибирский лагерь и вернувшийся в родной Дрезден, разыскал Карла Элиасберга и в откровенной беседе признался ему:
"Тогда, 9 августа 1942 года, мы, немцы, поняли, что проиграем войну. Мы думали, что Ленинград после наших обстрелов и бомбежек мертв. Но когда зазвучала симфония, мы ощутили вашу силу, способную преодолеть голод, страх и даже смерть".
Исполнение Седьмой симфонии в блокадном Ленинграде имело огромный международный резонанс. Мировая пресса посветила этому событию сотни публикаций. В период 1942-43 годах она разлетелась по многим странам мира: США, Великобритании, странам Европы и Латинской Америки...
Гениальная музыка Шостаковича стала символом стойкости жителей и защитников осажденного города на Неве.
